Все, что здесь описано, никогда не происходило в действительности. Все герои вымышлены и действуют согласно прихоти моего больного воображения. Не принимайте все близко к сердцу.
Рокси долго вертелся в кровати. Не мог заснуть. Мешали дурацкие мысли и не к месту и не ко времени пришедшие воспоминания. Он вертелся, пытаясь принять какую-нибудь удобную позу и подремать хоть немножко, но безрезультатно. "Шторы, может, задернуть?". Он не без труда сполз с кровати и потащился к окну. Подергал шторы. Задернул их, вернулся обратно в постель. Но ничего не изменилось... зато пришел Джинджер.
-Слушай, в чем дело? – раздраженно спросил он. Наконец-то, хоть какие-то эмоции появились... – Чего ты не спишь?
-Не могу... – Рокси горестно вздохнул. – Не могу...
-Через "не могу", - посоветовал Джинджер. Сел рядом с Рокси и достаточно участливо спросил: - И хули ж тебе мешает?
Рокси поморщился. Что ж, они с Джинджером познакомились только погода назад. И Рокси еще не привык к его мрачному цинизму. Вообще, Джи был каким-то... холодным? Нет, не такой уж он и холодный. Малоэмоциональным? Нет, с этим у него был полный порядок. Другое дело, что эмоции у него были какие-то левые. Он смеялся тогда, когда расстраивались даже самые оптимистичные придурки. И мрачнел в тех ситуациях, когда ликовал чуть ли не весь мир. Нет, наверное, дело не в этом... Просто Джи был таким... расчетливым, рациональным... Иногда Рокси просто не знал, что и подумать. Идеи Джи ставили его в тупик. Они не были бредовыми. Они были... циничными, что ли? Иногда Рокси спрашивал себя, каким образом Джи уживается с коллективом? И вдруг сейчас он решил спросить об этом напрямую.
-Ты в школе учился когда-нибудь?
-Конечно, - Джи приподнял бровь и иронично ухмыльнулся. – Намекаешь на мою неграмотность?
Рокси почувствовал привычную растерянность – словно спросил что-то не в тему. Вопрос о намеке на неграмотность был явной издевкой...
-Нет, что ты... Просто я хотел спросить, как... ты в классе с народом общался?
-Никак, - снова едва заметная усмешка.
-Но...
-Слушай, зачем тебе это? – большие глаза щурятся и из карих превращаются в черные. Длинные ресницы бросают тень на нижнее веко, из-за этого взгляд делается совсем уж недовольным и капризным.
-Мы с тобой совсем не знаем друг друга... – что ж, ладно хоть не промолчал...
-А ты уверен, что хочешь узнать меня? – тонкая бровь снова приподнимается. – Ты меня уже ненавидишь. Даже не зная...
-Но... может, ты на самом деле нормальный человек.
-А сейчас я тебе кажусь ненормальным? Слушай, ложись спать, завтра вставать рано. – Джи отвернулся. – Ты сам не понимаешь, что несешь. Узнать меня получше... Да ты вообще свихнешься, если мы поближе познакомимся. Впрочем, если хочешь, можешь изливать мне иногда свою душу. Я внимательно все выслушаю. И дальше меня это не пойдет...
-Почему? – безнадежно спросил Рокси.
-Потому что со мной никто не общается. И я ни с кем не общаюсь. Спокойной ночи – Джи поднялся. – Не волнуйся так. Мы можем познакомиться чуть получше. Я отвечу на любой твой вопрос, - свистящий шепот растаял в тишине. – Спрашивай...
-Как твое настоящее имя? – вырвалось у Рокси.
-Даниэль. Даниэль Крэй. Я ненавижу свое имя... – он легко кивнул и ушел к себе, оставив Рокси в полном недоумении.
Утром все было как обычно. Джи пил свой кофе, попутно читая Ницше. Он не обращал на Рокси ровно никакого внимания. Лишь когда Рокси уронил кружку (но не разбил), Джи повернулся к нему, молча посмотрел на него и снова уткнулся в книгу.
- Джи, я здесь, - безнадежно сообщил Рокси.
-Я заметил, - Джи едва заметно улыбнулся. – От тебя всегда так много шума, что не заметить тебя невозможно.
Джинджер отметил, как огорченно вытянулось лицо Рокси, и великодушно добавил: - Что ж, доброе утро, приятель. Ты все-таки заснул, да?
-Да, - буркнул Рокси. Налил себе кофе и тоже устроился за столом. Привычка Джинджера читать за едой его безумно раздражала. Но делать замечание по этому поводу он никогда не решался. Да этого момента. Он резко выдернул книгу из рук Джи. И швырнул ее на полку над столом. Реакция Джи взбесила его еще больше. Джинджер встал, спокойно взял книгу, нашел место, на котором остановился и продолжил чтение. Его кофе давно кончился, а он все читал и читал. Примерно минут через двадцать он поднял на Рокси глаза и тихо спросил:
-Ты куда-нибудь пойдешь сегодня? – что ж, нужно ловить момент – Джи редко заговаривает первым.
-Еще не знаю. Надо бы, конечно...
-Скажи мне, когда надумаешь, ладно? – и не дожидаясь ответа Джи встал и вышел. А его книга осталась лежать на столе. Рокси взял ее, повертел... просто черная книжка. Даже без картинок... "Как он может читать такую скукотищу?" Из комнаты Джинджера донеслись громовые раскаты музыки. Это тоже была одна из его особенностей – просыпаться пораньше и врубать на всю катушку что-нибудь тяжелое... На соседей ему было абсолютно наплевать. Хотя он знал, что за стеной живет молодая семья с полугодовалым сынишкой. Это немного коробило Рокси – такое наплевательское отношение к окружающим.
А еще ему вдруг вспомнилось то, что было ночью... свистящий шепот Джинджера, его неожиданная разговорчивость. Рокси знал, что о таком лучше не спрашивать, но все же решился. Без стука ввалился в комнату приятеля и выключил музыку. Он ожидал недовольного крика "какого-черта-ты-выключил-мою-музыку??!!" Но Джи только вопросительно посмотрел на него, приподняв бровь.
-В чем дело? – соизволил спросить он. – Ты надумал, куда можно сегодня сходить?
-Нет. Я о другом хотел спросить. Можно? – господи, ну какого черта он перед ним пресмыкается и робеет? Можно же элементарно поставить его на место! Но оказалось, что ПРОСТО этого сделать нельзя. Не тот у Джинджера характер, чтобы ставиться на место по просьбе такого вот Рокси.
-Валяй. – Джи лежал на кровати и смотрел в потолок. Его лицо ничего не выражало, кроме скуки. – Ну, чего тебе?
-Зачем ты предложил ответить на любой вопрос? Раньше ты ничего не делал такого... – выпалил Рокси. И залился краской. А Джинджер от удивления даже сел и с любопытством посмотрел на Рокси.
-Я?! – удивленно переспросил он.
-Ты.
-Когда? – похоже, Джи был слегка озадачен. Он и впрямь уже успел забыть то, что сказал Рокси свое настоящее имя, хотя зарекался это делать. – По-моему, ты немножко того... – он покрутил пальцем у виска. - Забудь. И не забивай себе голову. Так ты идешь?
-Нет. Надо немножко прибраться тут. – Рокси вдруг почувствовал такую потрясающую легкость. А может, не такой уж Джи и плохой? Просто надо постараться найти с ним общий язык...
-Ты прям как моя бабушка, - Джинджер вздохнул. – Знаешь, она бросала все дела, если считала, что дома надо убраться. И никуда не ходила, пока не наведет хирургическую чистоту... Вот ты сейчас на нее похож. И за завтраком... знаешь? Она тоже безумно злилась, когда я читал за едой.
Рокси обалдел. Даже рот у него чуть приоткрылся. Даже в самые лучшие дни их дружбы Джинджер никогда не произносил таких речей. Столько слов за пять минут! Что же у него опять в голове замкнуло, если он снизошел до Рокси. Очевидно, Джинджер заметил это замешательство, отразившееся на лице Рокси. Только он не помрачнел, как обычно, а подмигнул.
-Забей. Ладно, ты вылизывай нашу дыру, а я пробегусь по магазинам. Нам есть нечего. Пока. – И Джи вышел из квартиры.
Рокси в полной прострации минут пять изучал дверь. Потом тряхнул головой и начал убираться. Расставил по местам книги, которые Джинджер читал в огромном количестве и постоянно разбрасывал, убрал из его комнаты кружки из-под кофе – за несколько дней их там накопилось чуть ли не с десяток. Еще на его столе лежала толстая тетрадка. Наверное, надо было положить ее в ящик тумбочки? Рокси выдвинул верхний ящик. Там лежали какие-то бумаги, ручки, карандаши, календарик. Искушение узнать побольше о своем загадочном друге было столь великим, что Рокси не удержался.
-Так, что у нас здесь? – бормотал он, перебирая бумаги. – Паспорт... Ой, а он-то, оказывается, из Лондона... так... рецепт на лекарство... интересно, что это за лекарство? Я никогда не видел, чтобы он принимал какие-нибудь таблетки... А это что?
Рокси разбирал почерк какого-то врача. Разбирал долго, продираясь через загогулины с большим трудом. А когда понял, что это – чуть не заорал. "Не может быть! А если он... господи, какой кошмар! Надеюсь, он ничего не сделает... так вот почему..." – мысли проносились в голове Рокси со страшной скоростью. Конечно, на его отношение к Джи это влиять не должно, но все-таки неприятно... И это объяснило немногое... Тут Рокси услышал, как вернулся Джинджер. Он торопливо сунул все обратно в ящик, надеясь, что Джи не помнит, как все тут лежало, и вышел ему навстречу. Джи выгружал из пакетов всякую снедь. Рассовывал все по полкам в холодильнике, что-то сунул в ящик кухонного стола.
-Ну, убрался?
-Только у тебя.
-У меня? И зачем? Рокси, мы с тобой еще эту тему не трогали... повода не было... но если я узнаю, что ты лазишь по моей комнате, я тебя к чертовой матери выгоню обратно на улицу. Ты меня понял?
-Да. Конечно. Но я только кружки твои убрал. Я ничего не трогал. А, еще тетрадь в тумбочку сунул, и все... Правда.
Джи прищурился. Видно было, что он не поверил. Но все-таки кивнул... А Рокси мечтал только о том, чтобы у него хватило выдержки делать вид. Что он ничего не знает. Вот уж правду говорят, многие знания – многие печали. Ну какого черта он полез в ящик Джинджера?
В свои двадцать лет Джинджер производил впечатление человека, которому жизнь глубоко надоела. Что поделать – в каком-то смысле это было правдой. С самого детства он знал, что никому сто лет не нужен. Родители ясно дали ему в свое время понять, что ребенок для них – помеха. Отец был бизнесменом и постоянно мотался по командировкам. А мама была преуспевающей моделью, и все время проводила на кастингах, собеседованиях, показах мод, съемках и дома тоже почти не появлялась. Зачем два этих человека создали семью и тем более завели ребенка, было непонятно. Неделями восьмилетний Джинджер, тогда еще Даниэль, просиживал в одиночестве. Иногда он уходил к соседям, но чем дальше, тем яснее он осознавал, что им он тоже мешает. Потом его отправили в Берлин, к матери отца. Там он прожил около пяти лет. Немецкая культура оставила своеобразный отпечаток в его сознании. В день его тринадцатилетия приехала мама и забрала его обратно в Лондон. Там его отправили в один из самых престижных колледжей. До этого он ходил в обычную берлинскую школу, слыл там достаточно замкнутым, но в целом – ребенок как ребенок. В меру учился, в меру хулиганил... Но вот переезд обратно в Лондон дался ему нелегко.
Его снова заперли дома одного. Только теперь ему было тринадцать лет, и детская непосредственность исчезла. Просто так приходить к соседям он уже не мог. Да и соседи за пять лет уже два раза поменялись. Теперь он просто сидел один. Полгода он вообще ни с кем не общался. Он сидел один, слушал музыку, писал стихи. По ходу он научился готовить, держал здоровенный дом в отменной чистоте. И отчаянно скучал. Ему хотелось завести хоть какого-нибудь друга себе. Но никто не собирался с ним дружить... Во-первых, он был новеньким и попал в давно сложившийся коллектив. Во-вторых, он только что приехал из Германии. На все его замечания, что он из Лондона, внимания не обращали. В-третьих, его отец был всего лишь преуспевающим бизнесменом мирового масштаба, а мама – всемирно известной моделью, они даже не принадлежали к королевской фамилии. Дана упорно игнорировали. Много чего он передумал долгими вечерами перед телевизором. И к началу нового учебного года уже сам игнорировал всех окружающих. Теперь он сам не хотел ни с кем общаться. Чувство одиночества выросло и укрепилось в нем. Интернет заменял ему всех. Часами, днями просиживая в сети, он придумывал собственную вселенную, куда кроме него никто не мог войти. Он писал стихи и рассказы и рассовывал их по разным закоулкам Интернета. Как раз тогда он Джинджером и назвался.
Отношение к нему вдруг резко изменилось. Им начали интересоваться девушки. На него обратила внимание первая красавица колледжа, Лотта. Только ему-то, Джинджеру, уже никто не был нужен. Но она настойчиво ходила за ним, пока он не согласился встречаться с ней. Вообще-то, по внешности он был далеко не последним из парней класса, да и колледжа в целом. Высокий, стройный, с карими глазами необычного разреза, темноволосый, да еще и учится хорошо... Такого кадра девочки пропустить не могли. Сразу же откуда-то взялась толпа друзей... Но тут Джинджер вынужден был признаться самому себе – все-таки друг ему нужен был... И он почти сошелся с одним парнем, вроде бы все складывалось отлично. Около восьми месяцев он жил как обычный парень пятнадцати лет. Разве только по большей части без родителей. Да они ему и не нужны были.
И тут это обследование... Все разом сломалось.
-А у тебя есть девушка?
-Есть, - с готовностью отозвался Джи. Он в последние две недели был очень оживлен, много смеялся (иногда даже не по делу), шутил, рассказывал анекдоты, вдруг заинтересовался жизнью своего друга-соседа. – Ее зовут Берта Хоккинс. Она славная... Мы почти даже не ссоримся. А у тебя?
-Нет. Где мне с ними знакомиться?
-Это ты зря... Я вот с Бертой познакомился в магазине. Мы покупали какие-то продукты... Я уже не помню, какие. Это три года назад было!
"Три года она терпит его выкрутасы?" – с ужасом подумал Рокси. И тут же устыдился своих мыслей. Не должен он думать так о Джинджере. В конце концов, они друзья. Хоть и не близкие, но все же...
-Знаешь, она меня называет Джинни. Такое смешное имя... А я ее – Бетти. Эй, тебе неинтересно?
-Интересно, очень! – живо отозвался Рокси. Ему действительно было интересно, каким образом эта девушка общается с Джи. А может, с ней он совсем другой? Живой, общительный, добрый...
-Хочешь, я тебя с ней познакомлю? Она такая милая...
-Не боишься, что уведу? – усмехнулся Рокси. И внутренне сжался – Джи не выносил подобных шуточек. Однако Джинджер снова решил удивить окси. Он мило улыбнулся, откинул со лба темные пряди и весело сказал:
-Не боюсь. Вряд ли ты с ней уживешься.
-Почему? – насторожился Рокси.
-Узнаешь, - Джинджер загадочно улыбнулся. – Надо и правда пригласить ее с тобой познакомиться. Сейчас позвоню...
Он направился к телефону. Около часа он щебетал о чем-то со своей милой. Потом, положив трубку, радостно сообщил:
-Она у нас поживет пару недель. У нее опять проблемы с родителями. Ты не против?
-Нет, конечно! Это же твоя квартира...
